Хайд [litres] - Крейг Расселл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре после этого распространилась новость о том, что Баллор переносит свою резиденцию в печально известный «Круннах», и подробности биографии этого человека до его переезда в Эдинбург стали шепотом обсуждаться в самых блистательных светских салонах города.
Так что теперь Элспет ехала втайне в глушь, за городскую черту, чтобы увидеться с мужчиной, который становился источником скандалов и интриг повсюду, где бы ни появлялся. Его называли оккультистом и черным магом, авантюристом и торговцем оружием, работавшим на «Ирландское республиканское братство». Еще поговаривали, что во Франции его судили за убийство конкурента.
Но для Элспет Фредерик был освободителем. Она считала свой пол помехой для честолюбивых планов, а Баллор показал ей, что это не помеха вовсе, а ее сила. У женственности есть две стороны, явная и тайная, объяснил он и напомнил, что общество веками пыталось подавить, ослабить прекрасный пол. Он открыл Элспет другую сторону женственности, показал, почему общество боится ее проявлений, панически страшится силы и власти женщин. А сила эта дремлет у нее внутри, сказал он, и ждет, когда ее разбудят.
Кроме того, Фредерик сорвал покровы лжи, в которые империя облекла ее племя. Он поведал истинную историю Элспет и ей подобных, рассказал о крови, которая течет в ее венах. Увлеченно говорил о кельтских женщинах-вождях и о богинях войны, завораживая ее золотистым сиянием единственного глаза, с великой страстью делился легендами о Морриган, Бригит, Махе и о матери-зиме, о самом мироздании – Калех.
Соблазнение Элспет Локвуд Фредериком Баллором было неистовым, напористым и вместе с тем преисполненным почтения, даже благоговения. Оно было окончательным и бесповоротным. И Фредерик соблазнил ее разум не менее успешно, чем тело. Она отдалась и мужчине, и его верованиям. Для Элспет Локвуд мало-помалу открывался новый мир. Мир, прекрасный на свету и во мраке, полный великих тайн, которые ждали разгадки, и темных знаний, суливших открытия.
Пока город за окном экипажа удалялся, уступая место сельским пейзажам, она вдруг осознала, насколько опасную затеяла игру. И мысль об этом напугала ее, а от дурного предчувствия трепет объял до глубины души.
Ритуал должен был состояться ночью. Ночью она получит величайшее из откровений.
Глава 14
Как и было условлено, Генри Данлоп принес фотографии в полицейский участок на Торфикенской площади на следующий же день после полудня. Хайд некоторое время пристально рассматривал на бумаге лицо мертвого человека, словно хотел заставить его выдать свое имя, происхождение, рассказать, что за жизнь он вел и почему ее отняли.
Около трех часов дня, вскоре после того, как на дежурство заступила вечерняя смена, Хайд позвал к себе в кабинет Маккендлесса с Демпстером и вручил каждому восемь фотографий.
– По одной оставьте себе, – проинструктировал он. – Остальные раздайте констеблям, которых я затребовал для этого задания, вечером они должны вернуться и отчитаться. Пока что у нас единственная зацепка в расследовании – предположение о том, что убитый был солдатом. У меня еще несколько копий в запасе, одну я возьму себе. Собираюсь наведаться в замок – может, кто-то из гарнизона опознает повешенного. А вы разбейте констеблей на два отряда и пройдите с ними по всем кабакам, борделям, гостиницам и ночлежкам в Эдинбурге. Везде показывайте фотопортрет. Если наш покойный друг провел какое-то время в этом городе, кто-нибудь его да узнает.
Отпустив Маккендлесса с Демпстером, он велел дежурному позвать еще одного офицера – констебля Иэна Поллока. Поллоку было всего двадцать два года, и у него еще не закончилась стажировка, так что он пока формально обязан был носить полицейскую форму, а не штатскую одежду в качестве детектива. Хайд считал, что он выглядит слишком субтильно и молодо для офицера полиции, именно поэтому и взял юного констебля в свое сыскное отделение – несоответствие внешнего вида Поллока расхожим представлениям о служителе закона и тот факт, что он не успел примелькаться в криминальном мире города, означали, что парень, если понадобится, сможет проникнуть незамеченным туда, где явное присутствие полиции нежелательно.
А сейчас Хайду как раз это и требовалось.
Поллок, стоя у стола капитана, как всегда, демонстрировал смесь желания угодить старшему офицеру и нервический трепет перед его ликом. Хайду этот молодой человек нравился, но также и вызывал досаду своей почти панической реакцией на него – как будто у ни в чем не повинного констебля в руках было повернутое к нему, Хайду, зеркало, а в зеркале отражались грубо вытесанные черты и наводящая страх фигура.
– Мне нужно, чтобы вы побывали на одной подпольной сходке, – сказал Хайд. – Шпионить ни за кем не придется, просто понаблюдайте. – Он протянул Поллоку листовку. – Там выступят три человека, и одним из них будет Джейкоб Макнил Маккендрик, более известный как Кобб Маккендрик.
Вслед за листовкой капитан подал Поллоку газетную вырезку – на литографической картинке, аккуратно выполненной с фотопортрета, был изображен мужчина с буйной шевелюрой и не менее буйной бородой. Он позировал фотографу вполоборота, задиристо выпятив густо заросший подбородок.
Поллок, взяв у начальника листовку и вырезку, тотчас принялся жадно их рассматривать – он был достаточно молодым и неиспорченным человеком, чтобы выполнять свою работу увлеченно.
– Не мельтешите там у людей перед глазами, вам необходимо остаться незамеченным. Просто постойте в сторонке и понаблюдайте, констебль Поллок, а затем доложите мне.
– Я должен обратить на что-то особое внимание, сэр? – уточнил молодой сыщик.
– Я хочу знать обо всем, что вы увидите и услышите. Мне нужно общее представление о Маккендрике, его привычках и связях. Что касается особого внимания, не упустите призывов к мятежу, если таковые будут. И постарайтесь взять на заметку всех ирландцев в его окружении, опять же, если таковые будут и если удастся их распознать с безопасного расстояния.
– Я понял, сэр.
Поллок уже взялся за ручку двери, когда Хайд его остановил:
– Иэн, у меня нет оснований полагать, что Маккендрик занимается чем-то противозаконным, но все же постарайтесь соблюсти конспирацию. Народ на такие сходки собирается горячий, они не обрадуются полицейскому соглядатаю в своих рядах.
– Я буду предельно осторожен, сэр. Спасибо, что доверили мне эту миссию. Я вас не разочарую.
– В этом я не сомневаюсь, констебль Поллок, – сказал Хайд.
Замковая скала бескомпромиссно целилась в небо всей своей монолитной
